День был тяжелым. Глупые праздники, хоть и приносили выручку, значительно превышающую обычную, всё равно оставались крайне раздражающими – толпы людей, смех, гам, пьяные драки. Сплошная головная боль, особенно, если ты владелец самого популярного питейного заведения в городе. Обычно, в такие дни, Дилюк предпочитал оставаться на винокурне, запирался в кабинете с самыми ненавистными с детства делами, к коим относился разбор бумаг и бухгалтерской документации и приказывал не беспокоить, даже, если с неба свалится очередной дракон. Но сегодня всё было значительно хуже – в Мондштате проездом, и всего на один день, появился любопытный поставщик, контракт с которым смог бы неплохо расширить ассортимент продукции, предлагаемой клиентам его заведения, а при хороших раскладах, даже ассортимент вин, которые производились на винокурне. Старик оказался жутко вредным, неуступчивым и категорически предвзятым. Вот какое дело этому сморчку недосушенному, сколько лет хозяину сети, если условия предлагаются хорошие. Но, недаром же Рагнвиндр считался некоронованным королём Мондштадта - он крепко держал бразды правления своей империей, и уломать старика оказалось просто делом чести. И времени. И пяти литров крови, с доброй частью мозга, которые этот потомок скрещивания хиличурлов и огненных попрыгуний высосал из Дилюка в процессе переговоров. А эта отвратительная привычка дымить как неисправная печь, хитро щуриться сквозь дымные кольца, усмехаться жёлтыми зубами, и постоянно шелестеть паучьими на вид пальцами, вызывала раздражение пополам с омерзением от звуков и запахов. Сюртук буквально пропитался дымом, и по опыту, Дилюк знал, что вот это вот всё нужно будет обязательно замочить, и волосы промыть как следует, прежде чем ложиться спать, потому что иначе, наутро, от него будет нести как от пепельницы, и из спальни потом вонь будет выветриваться пару недель.
Переговоры затянулись до самой ночи, и Рагнвиндр старика почти дожал, но тот вывернулся ужом, и всё же воткнул дополнительное условие, так что при хороших раскладах, новые лозы на винокурню поступят не раньше, чем через год. Учитывая время роста, приживаемость и дозревание кустов до нужного возраста, в оборот пустить что-то новое получится лет через пять-шесть, но перспективы в любом случае вырисовывались неплохие, так что оно того стоило.
Выйдя из отеля «Гёте», Дилюк понял, что на сегодня его злоключения не закончились – толпы праздношатающегося народа, пьяные вопли, песни, нетрезвые дамы, которым попадаться на глаза точно не стоило, не отобьёшься ведь, это тебе не хиличурлов с одного тычка разбрасывать по округе.
- Крышами однозначно быстрее и безопаснее, – решение почти мгновенно созрело в голове и бесшумной тенью Дилюк буквально растворился в воздухе, да так ловко, что барышня, хорошо поднабравшаяся, видимо от неразделённой любви, и нацелившаяся было на одинокого представительного мужчину в пределах досягаемости, только глазами захлопала, ругнулась цветисто под нос, и побрела искать другую добычу, более сговорчивую, или более материальную, так как предыдущая точно была галлюцинацией.
До боковых ворот всего-ничего, хоть и придётся сделать небольшой крюк вокруг города, но это всё же куда лучше, чем скрываться в тенях и на крышах, от, стыдно сказать, пьяных дам.
Проскользнув мимо задремавшего охранника, Дилюк недовольно цыкнул, но будить идиота не стал, пусть ему влетит от начальства, те, если не совсем бездельники, скоро должны проверять посты. Свежий ночной воздух живительным потоком хлынул в измученные за сегодняшний день лёгкие, и даже голова немного закружилась. Мужчина прислонился плечом к нагревшейся за день крепостной стене, пережидая слабость. Ночь была неспокойной, город гудел потревоженным ульем, но сейчас это было максимально неважно. Горячая ванна и свежая постель манили, осталось всего ничего – добраться без приключений до винокурни.
Сперва он решил, что показалось, и писки-визги доносятся из-за стен города, но во влажном ночном воздухе звуки разносились хорошо, так что очень быстро стало понятно, что очередное «веселье» происходит снаружи, и к пьяным парочкам, не поделившим улицу, никакого отношения не имеет. А уж язык хиличурлов он мог однозначно отличить от любого другого наречия, так что, кого-то сегодняшней ночью ждут большие проблемы, а одного, замученного болтовнёй мужчину, неплохая разминка.
Идти далеко даже не пришлось – толпа из нескольких обычных и одной довольно крупной особи с непонятной оторопью разглядывала что-то мелкое и шумное, удерживаемое метачурлом на вытянутой лапе.
- Наверное, кусается, - мелькнула совершенно неуместная мысль в голове, а в руке тут же материализовался клеймор, мягко блеснув в отсвете звезд. Луна как раз очень удачно скрылась за облаком, и подобраться практически вплотную к хиличурлам удалось без труда. По-хорошему, одним «фениксом» всю эту толпу прекрасно бы разнесло в мелкий фарш и рассыпало по округе пеплом, но вероятность задеть «добычу» дикарей была достаточно высокой, поэтому пришлось изгаляться. Подрубив сзади колени метачурла, Дилюк ловко подхватил выпущенную им от боли и неожиданности ношу поперёк живота, и прижал спиной к своей груди, второй рукой удерживая горящий меч. Огненная волна, коротким и резким движением, пущенная с лезвия, только немного отпугнула толпу, но сражаться с грузом на руках было категорически невозможно, да и видеть такое ребёнку (а судя по габаритам и весу, хиличурлам попался в этот раз именно ребёнок, и куда смотрят его родители, совершенно непонятно), однозначно не стоило. Пустив ещё одну волну, которая оказалась даже слабее предыдущей, Дилюк убрал меч, и в несколько длинных прыжков переместился к ближайшему дереву, стряхнул с плеч сюртук, в доли секунд укутал в него свою ношу, чтобы наружу даже нос не торчал, и надёжно заклинил свёрток между толстыми ветвями дерева.
- Сиди тихо! - голос чуть охрип от длительных переговоров, да и дыхание немного сбилось, всё же пришлось поспешить, чтобы заложник точно не пострадал. Убедившись, что случайно, теперь уже его добыча, не выпадет, он развернулся лицом к опасности. Дикари очухались и с воплями неслись в их сторону, размахивая дубинами, но теперь лишний груз не мешал, и верный клеймор огненным росчерком разрезал ночной воздух, вышибая дух из ближайшего противника. Толпа бежала вразброс, и выпущенный феникс основательно потрепал только двоих, а остальных задел лишь краем, так что пришлось повозиться, уничтожая противников по одному. Метачурл, продержался на удивление, хуже остальных. Вероятно, его контузило воплями малявки, так что двигался он медленнее обычных собратьев и тормозил на поворотах, что оказалось на руку мужчине.
Разделавшись с толпой, и убедившись, что никакого «заблудившегося» противника в ближней перспективе не осталось, Дилюк вернулся к свёртку, из которого уже задорно торчали кошачьи ушки и голые коленки.
- Не может быть, - мужчина мысленно застонал, понимая, что вляпался куда серьёзнее, чем казалось на первый взгляд. Одно дело, когда ты спасаешь обычную горожанку, которая если и видела тебя когда-то, то в толпе и издалека, а другое, если эта самая «горожанка» пытается стать твоей главной занозой в мягком месте, и прилагает к этому всевозможные усилия, пусть и не слишком успешно. А уж если она его узнает и растрезвонит о том, кто скрывается за маской полуночного героя на весь город, проблем точно не оберёшься.
Устраивая малявку на локте так, чтобы ей было категорически неудобно смотреть ему в лицо, пусть и скрытое частично маской, Дилюк поинтересовался маскировки ради:
- Куда проводить юную мисс, столь неосмотрительно гуляющую по ночам за безопасными стенами города? – если укор и слышался в голосе, то совсем немного, всё же ситуация в семье его персональной занозы была аховая, и он примерно представлял, что могло выманить Диону наружу, но вот для Маргариты, это непростительная оплошность. Если ты берёшь на работу ребёнка, будь добра обеспечить безопасные условия.