Музыка мчится вперед вместе с ветром. Наконец доносится до каждого уголка Мондаштадта, плавно и, главное, свободно. Венти так и не позволил себе долго горевать, что город свободы на какое-то время вновь погряз в произволе и рабстве. Хотя и не сказать, что был так уж доволен тем, как все повернулось, как исчезло все то, за что его друг отдал свою жизнь. В любом случае город находился сейчас в лучших руках и Барбатос, сколько бы идея не была странна, посчитал, что мог вновь отправиться в путь.

Он лишний раз отмечает то, как не изменились некоторые места в регионе. Деревья и трава, конечно же, почти такие же, разве что где-то изменились и выросли за время его отсутствия. Ветер и воздух все такой же. Животных люди не повыгоняли из собственного леса. Птицы все также пели и даже в некоторых местах позволяли себя кормить и слегка поглаживать по головке. Хотя пару раз бард перевязывал кровоточащие пальцы, позднее раздражая весь лес трелями о несносных и кровожадных маленьких птичках.

Если бы Венти спросили — на что он рассчитывал в этом путешествии, то без тени сомнений он сказал бы, что приключений. Интересных и веселых, наплоенных смехом и новыми знакомствами, что кружили голову и заставляли рассказывать о них каждому последующему. И попробовать много всевозможных, потрясающих, интересных, своеобразных и абсолютно опьяняющих напитков! Совсем недавно до него доходил слух, что в Ли Юэ появилось новое вино сделанное из стеклянных колокольчиков. Попробовать хотелось до жути как сильно, так что маршрут был намечен еще с самого начала. Хотя, конечно же, бард никак не мог найти в себе силы и отказаться от посещения еще пары остановок, где, по его воспоминаниям, можно было найти что-то интересное.

И все же Ли Юэ. Конечно же, ради одного единственного напитка держать туда путь было бы глупо. Ради нескольких уже лучше, но пить в одиночестве не очень-то и хотелось, тем более тогда, когда там были друзья. Хотя Моракс уж больно привык отзываться не очень лестно о своем верном друге, прекрасном и обаятельном Барбатосе. Конечно же, они не воевали, не причиняли друг другу зла и в целом были вполне сносны в своих привычках, но все же отношения у были не из тех, что так хотелось назвать восхитительными. Еще бы, конечно же, волновало бы это самого Венти и не стремился бы он первым делом старого друга порадовать новой песней про Архонта камня. Но все же почему бы не навестить человека, который, может быть, еще и за пребывание Арахотна ветра и заплатит! А может еще и компанию в каком-нибудь трактире составить.

Без оглядки, без опаски, но с радостным сердцем и даже с подарками и нужными цветами на случай, если расплатиться деньгами он не сможет, Венти прогулочной походкой пересекает границу с Ли Юэ. Он даже на путников натыкается, которые угощают его парой стаканчиков вина, так что развязанный язык под веселое настроение и пальцы, что хватаются за лиру ветров, разносят очередную песню.

Венти, славный бард, разносит музыку и слова о храбрости нового Мондштадта, о красоте земель, о прошлых славных днях, о том, как Барбатос однажды охотился на лисиц с зайцами, о Мораксе, который бесстыдно любит песни о своем торсе. И громко так поет, почти горланит на последней теме, но доволен собой так, что почти не смотрит куда идет и правильного ли даже направления придерживается.

Одно мгновение солнце светит так, что бедный бард проклинает всех богов, что отвечают и за солнце, и за небо, и за погоду в целом. А в следующее тучи захватывают небосвод, и вот Венти уже недолюбливает всех остальных, хотя именно ветер тучи те и гоняет. Дождь совсем заставляет грустить и лишь громче петь свои песни, пытаясь перекричать звуки ветра. Попытки, правда, не ценят его, так что следующее, что он знает, так это как падает и свою лиру роняет. Недовольство продолжает нарастать.

— Не нужно быть такими грубыми! – восклицает бард с земли, смотря лишь на свою сумку, в которой была припрятана бутылка для старого скряги. То, что он игнорирует всякую другую опасность, не так уж и долго длится, важно лишь то, что стоит знакомому крику постигнуть ушей, как он уже смотрит на весело танцующих магов бездны в окружении пары хиличурл. Что было не слишком дальновидно, так это то, что песен о них он еще никогда не слагал. – Мои карманы пусты, а за груз в моей сумке буду сражаться до смерти вашей. Лучше дорогой своею идите и расстанемся полюбовно, без потерь ненужных.

Хотелось стих им рассказать, но не слушают ведь, лук приходится доставать и тетиву натянуть. Не сказать, что численность роли не играет, но удивительно все равно другое — вещи свои он подальше убрать успевает.